У Всеволода Мейерхольда в спектакле "Лес" по пьесе Александра Островского на заднем плане у окна третьестепенный персонаж играл на флейте. Борис Захава, тогдашний ученик Станиславского, спросил режиссера: "Зачем флейта? Это, наверное, особый стилистический прием, позволяющий точнее вывести сверхзадачу?". "Голубчик! – ответил Мейерхольд. – Дождитесь премьеры. Критики вам все подробно разъяснят". Этот театральный анекдот вспомнился мне после премьеры "Золотого теленка" в Одесском академическом украинском музыкально-драматическом театре им. В. Василько (автор инсценировки Алексей Доричевский, режиссер-постановщик Максим Голенко). Объяснять, о чем спектакль, – задача неблагодарная. Во-первых, не считаю себя театральным критиком. Во-вторых, где гарантия, что я правильно поняла "сверхзадачу", поставленную режиссером? А поэтому всем несогласным со мной могу ответить словами одного из персонажей спектакля – Ильи Ильфа: "Я так вижу". Да, авторы романа – Ильф и Петров – полноправные участники разворачивающегося на сцене действия. В спектакле даже обыграны некоторые факты их биографии. Например, то, что Ильф писал нежные письма своей будущей жене Марии. Или легенду о том, что Петров собирал конверты от своих собственных писем (якобы, он писал письма несуществующим людям и отправлял их в разные страны несуществующим людям. Эти конверты возвращались к нему, украшенные множеством штемпелей и печатей, с пометкой "Адресат не найден". Под руки соавторам то и дело попадаются письма Петрова, адресованные "дяде Томасу"). Или то, что на удачливых талантливых писателей завистники писали доносы. Итак, на сцене – Илья Ильф (Сергей Куда) и Евгений Петров (Сенья Доляк). Уступая требованиям "самой читающей в мире страны", они воскрешают героя своего предыдущего романа "12 стульев" Остапа Бендера (Юрий Хвостенко) и садятся писать продолжение – "Золотого теленка". Постепенно вымышленный герой "оживает", материализуется, начинает жить своей жизнью, спорит с писателями и даже диктует им свои условия. С постановками М. Голенко одесситы знакомы по спектаклям "Энеида. ХХІ век" и "Собачье сердце". Все три спектакля решены в одной стилистике. И это неудивительно. Действие в них происходит в переломное, смутное, хаосное время. В "Энеиде" – в 2014-м году на территории Донецкого аэропорта, из которого пытается вырваться группа беженцев, в "Собачьем сердце" – в 1924-м в полуразрушенной Москве, в "Золотом теленке" – в 1930-м, в период перехода от НЭПа к индустриализации. В новом спектакле ощущение хаоса передано сценографией (художник-постановщик Юлия Зауличная). На поворотном круге установлено множество дверей, в которые входят и выходят персонажи, и постепенно теряешься, переставая понимать: кто куда вошел и откуда вышел. Так, неуловимый Скумбриевич, выбежав из одной двери, делает кувырок и тут же влетает в другую. Кстати, интересная находка: Скумбриевича и Полыхаева играют женщины – Алиса Божкова и Ирина Охотниченко, а в роли Серны Михайловны весьма убедителен Егор Карельский. "Энеиду" и "Теленка" объединяет еще и наличие потусторонних сил. Если в первом спектакле это античные боги, то во втором – исчадия ада, а точнее – мелкие бесы, вносящие сумятицу в тихую жизнь города Черноморска. Именно так воспринимаются Остап Бендер и его ученики – Шура Балаганов (Александр Самусенко), Паниковский (Игорь Геращенко) и Адам Козлевич (Анатолий Головань). Для усиления эффекта голову Козлевича венчает маска, изображающая козлиный череп, а его автомобиль "Антилопа-Гну" выполнена в форме человеческого черепа. "Газель апокалипсиса" называют ее герои спектакля. У всей этой пестрой компании больше общего со свитой Воланда из "Мастера и Маргариты", чем с привычными нам персонажами Ильфа и Петрова. И такая трактовка вполне имеет право на жизнь. Исследователи творчества писателей отмечают общность персонажей этих двух романов. Между Коровьевым и Паниковским, Балагановым и Азазелло, Бендером и князем тьмы, а также котом Бегемотом и Козлевичем, поскольку атрибутами Сатаны традиционно являются черные кот и козел. Есть даже конспирологическая версия, впрочем, давно опровергнутая, что настоящий автор "бендерианы" – Михаил Булгаков. Паниковский, подтверждая свое литературное родство с Коровьевым, после смерти вскакивает и с диким смехом бросается в пляс. Инфернальность происходящего подчеркивается тем, что некоторые персонажи возникают откуда-то из-под земли. Точнее, из-под сцены, и туда же проваливаются. Из люка под сценой появляется "юноша", в манере акына рассказывающий Бендеру о подпольном миллионере Корейко. Да и все актеры, выходящие на поклон после окончания спектакля, "проваливаются" в "преисподнюю". Корейко (Роман Федосеев) в постановке выступает в двух ипостасях – подпольного миллионера и "золотого тельца". В конце спектакля, отдав Бендеру вожделенный миллион, он сходит в пылающий люк (Геенну огненную?) – в малиновом пиджаке, произнося на прощание: "До встречи в 90-х!". Его время закончилось с НЭПом и вернется только в конце века, считают автор инсценировки и режиссер. Еще раз напомню – действие романа происходит в 1930-м. Это очень важно для понимания спектакля. До эпохи Большого террора – еще семь лет. Но НКВД уже поднимает голову. Не зря режиссер делает Перикла Фемиди, мужа Зоси Синицкой, сотрудником НКВД. Он, как и в книге, художник, руководит художественной студией, но не железнодорожников, а чекистов. Зося тоже явно состоит на службе "в органах", а в конце бегает с пистолетами и палит из них. "Край непуганых идиотов превратился в край перепуганных идиотов", – с горечью констатирует в спектакле Петров. Остап Бендер – персонаж двойственный. С одной стороны – это человек, с другой – такое же порождение ада, как и его свита. "Это авантюрист, привыкший ходить по лезвию бритвы и получающий от этого удовольствие. Когда он добивается того, чего хотел, ему становится скучно, чтобы жить, ему нужна какая-то новая история… В тех обстоятельствах, в такой страшной стране, где не нужны личности, нужна только серая масса, он существовать не может", – говорит о своем персонаже Юрий Хвостенко. Вместе с тем, он не отрицает и потустороннее происхождение своего героя. Сам Бендер в спектакле не единожды заявляет, что он бессмертен, его уже пытались убить. Получив от Корейко заветный миллион, Остап словно раздваивается. Вот она, мечта – рукой подать. Стоит перейти границу в Румынию – и здравствуй, Рио-де-Жанейро! Но тут Бендер встречает свое альтер эго, своего двойника с метлой в руках (Сергей Ярый). Тот сообщает, что побывал везде, и нигде не нашел рая на земле. И в той же Бразилии, куда так стремится Остап, грязь и жара, и у власти воры и дураки. Как, впрочем, во всем мире. Кроме одного места, где он еще никогда не был. На берегу Днепра. Вот там, наверное, красота, и страной управляют порядочные люди и профессионалы. Этот монолог вызывает смех в зале. Но главное, что сообщает Бендеру его двойник: от себя не убежишь. В конце спектакля Ильф и Петров получают письмо из Рио-де-Жанейро от своего героя. Хоть один вырвался, нашел свою идеальную страну… …Голенко не был бы Голенко, если бы не "осовременил" репликами классическое произведение. Так, Корейко у него заработал на нелегальной торговле вакцинами и масками в период пандемии (в книге – на продаже ворованных медикаментов и сахара во время эпидемии тифа). Сбежав из Черноморска, он едет работать на строительстве "Северного потока-2" – поставлять цемент (в книге – уехал в "небольшую виноградную республику" на строящуюся электростанцию). Паниковский вздыхает: "Какую страну потеряли". А Петров, в ответ на предложение соавтора писать одному, отвечает: "Петров не бывает один. Ильф и Петров, Петров и Васечкин, Петров и Баширов. Если Петров один – то он Петров-Водкин". А Ильф марширует с радужным флагом ЛГБТ, к вящему ужасу и удивлению Петрова. Некоторые выражения из романа, давно ставшие крылатыми, изменены. Так, "дети лейтенанта Шмидта" превратились в "братьев Ермака", Бендер собирается переквалифицироваться не в управдомы, а в дворники. Но "блюдечко с золотой каемочкой" осталось ("З облямівочкою", – поправляет Балаганова Бендер). "Нам хотелось из такой легкой истории, из сатиры выйти на что-то более глубокое, что действительно волнует сегодня. То время и это перекликаются. Мы все время в каких-то изменениях, и неизвестно к лучшему ли. Это моя боль, которую я объединил с персонажем, – объясняет Ю. Хвостенко. – Этот спектакль – стеб на Советский Союз. Месседж людям, которые скучают по СССР, помнят только хорошее, например, мороженое за 5 коп. На самом деле, эти люди тоскуют по своей молодости, потому что время на самом деле было плохое и гнусное… Основной месседж – нужно помнить свое прошлое, но смотреть в будущее. Забыть о всех этих призрачных фантазиях – как когда-то было хорошо, как теперь плохо. Сейчас плохо, но это такой этап, через который проходит наша страна. Нам просто надо работать, выбирать во власть профессионалов, а не любителей, которые ведут нашу страну неизвестно куда, тем самым приговаривая наше будущее". Остается добавить, что музыкальное сопровождение спектакля обеспечивает джазовый пианист Вадим Бессараб. Инна КАЦ. Фото предоставлены театром.